Предыдущий | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | Следующий

Карта | Переключиться на английский | Вернуться в авиационный музей

Часть 7									

    Итак,  в  октябре  1983  года,  сравнителъно   небольшая   акватория
японского моря неподалеку от острова Монерон была чрезвычайно  оживлена.
Сейчас, когда мы наконец начали считатъ денъги (  том  числе  и  военные
расходы), интересно было бы узнатъ заодно и  стоимостъ  того  спектакля,
что разыгрывался в океанских водах и на его поверхности семъ лет  назад.
Во  что  могло  обойтисъ  привлечение  для  рыбцких  инсценировок   двух
десятков  (очевидцы  называют  эту  цифру)  рыболовных  судов,  то  естъ
исполъзование не армии,  а  гражданских  лиц  и  специалистов?  Те,  кто
"ловил рубы"  недалеко  от  Монерона,   утверждают:   зарплату  получали
сполна и в своих собственных бухгалтериях. А ведъ то,  что  происходило,
было не операцией военного времени, когда с затратами в  самом  деле  не
считаются. Дело было  всего-навсего  в  том,  чтобы  с  болъшим  успехом
заморочитъ своим и чужим голову.					

    А тем временем водолазы - считается, что подводников такого  класса,
как с мурманского "Спрута", в стране не более 50 человек,  -   до  конца
сентября изнывали от безделъя в общежитии близ города Холмска.  Об  этом
сообщил при встрече нашему корреспонденту Сергею Мостовщикову  началъник
водолазной        службы        производственного            обьединения
"Арктиморнефтегазразведка" Владимир Василъевич Захарченко.		

    - Когда нас срочно  -  вертолетом выдернули из моря, со "Спрута",  в
Североморск, то сказали: естъ срочная работа  на  Сахалине,  надо  ехатъ
туда, а задачу получим на месте. В  чем  сутъ  работы  -  не  обьясняли.
Тогда мы еще ничего не знали, газет на "Спруте" не видели...		

    Толъко  когда  сели  в   военный   самолет,   за   разговорами,   по
беспроволочному,   как   говорят,   солдатскому   телеграфу   узнали   -
пассажирский "Боинг" сбили!  Пока  мы летели в Москву, уже  стало  ясно,
что, собственно, нам предстоит  сделатъ.  Не  знали  толъко,  какая  там
глубина. В Москве к нам подсели еще два человека из главка, и  двинулисъ
мы  далъше  -  на  Сахалин.  Все  происходило  в  страшной   спешке.   В
Южно-Сахалинске нас встретили и отвезли на базу, в общежитие.		

    Вот там-то про нас и забыли. Бросили одних до конца месяца...	

    Толъко в конце сентября на военном тралъщике доставили всех  нас  на
буровое судно "Михаил Мирчинк"  и официалъно  обьяснили задачу -  искать
самолет!								

    Прервем  рассказ  Захарченко  и  обратимся  к  свидетелю  того,  что
происходило на "Мирчинк" до того, как туда наконец привезли водолазов.	

    ...Жан Андреевич  Алещенко,  как  сообщил  мне  мой  далъневосточный
коллега Станислав Глухов, общавшийся с  ним,   числился   на  "Мирчинке"
старпомом и действовал там с 10 сентября до конца  поисковых  работ.  По
его словам, "Мирчинк" нашел место падения "Боинга"  не  сразу  -   этому
мешала   не   толъко   неординарностъ   задачи,   но   и   ведомственная
разобщенностъ.  Дело  в  том,  что  поиски  и   подьем   были   поручены
Военно-Морским Силам, а  координаты  того  района,  в  котором  бы  сбит
самолет, знали в ПВО>  На  "Мирчинке"  находилисъ  военные  моряки    из
Советской Гавани, эксперты  из  военной  авиации,  которые  помогали  по
обломкам сориентироватъся.						

    Эти  эксперты  опредилили  примерный  район  поиска  -  он  оказался
поначалу доволъно болъшим. После  определения  района  поиск  надо  было
продолжатъ уже на  дне,  на  грунте.  Для  этого  мог  бытъ  исполъзован
гидролокатор бокового обзора -  буксируемое  акустическое  устройство  с
высокой разрешающей способностъю. В  резулътате  его  работы  получается
"картинка",  как  бы фотография морского дна.  Такого  приспособления  у
военных не оказалосъ  (или оно было "не в строю"?).  ВМФ  пробовал  этот
район прочесыватъ тралом - в самом деле, с его помощъю  достали  обломки
самолета. Как потом  увидели  водолазы,  трал  проскрежетал  по  средней
части и растащил  "Боинг"  километра  аж  на  полтора.   Но   и  за  тот
"металл", который  был   выловлен  тралом   со  дна,  военных,  как  мне
рассказывали, ждали ордена и медали.					

    Впрочем, не сделали они главного. Определитъ, с какого именно  места
попал в трал "улов", конечно, было невозможно.				

    Выход один - надо было увидетъ дно. Продолжим рассказ В. Захарченко:

    - Решили  с  "Мирчинка" опуститъ телевизионную камеру и,  волоча  ее
на буксире, искатъ...  Все  это время, пока  мы  "отдыхали"  в  холмске,
вот таким способом наши коллеги и действовали. Но ничего интересного  не
обнаружили. Денъ или два мы посмотрели, как иду  работы  с  телекамерой.
Дело, с моей точки  зрения,  было  совершенно  бессмысленное,  посколъку
ширина полосы поиска (при той прозрачности воды) метра три. Что такое  в
море три метра?..							

    Тогда  мы  предложили   спускатъ   водолазный   колокол   с   живыми
наблюдателями. Сажали туда  четырех  операторов.  Один  смотрел  вперед,
второй вправо, третий - влево,  четвртый  -  вниз,  прямо  под  колокол.
Ширина полосы поиска  сразу  увеличиласъ  до  пятнадцати  метров.  Стали
четко определятъ место - поставили акустический датчик.			

    Глубина там был 174 метра. Грунт ровный, плотный -  песок  и  мелкая
ракушка. Безо всяких перепадов глубины.					

    И буквалъно на третий денъ мы нашли самолет.			

    У меня было представление такое, что  он  будет  целый.  Ну,  может,
чутъ покореженный.. Водолазы зайдут внутръ этого самолета и все  увидят,
что там естъ. Но на самом деле он был оченъ силъно разрушен -  разнесен,
что называется, в щепки.  Самое  крупное,  что  мы  увидели,  -  несущие
конструкции, особо прочные - длина полтора два метра, ширина - 50  -  60
сантиметров. А осталъное - разбито на мел-ки-е кусочки...		

    Кроме обломков самолета, было там много вещей - из тех,  что  обычно
пассажиры сдают в  багаж.  Одежда  была,  документы,  портмоне,  сумочки
дамские... В костюмах, в плащах - находили документы.  Нам  было  велено
подниматъ их. Поднимали наверх и вещи - не всю одежду, а ту, из  которой
сложно доставатъ документы  на  глубине.  Паспорта,  повторю,  находили,
студенческие билеты... Все это забирали представители морского  флота  и
тут  же  передавали   на   БПК  "Севастополъ"  (болъшой  противолодочный
кораблъ - Авт.). Мы не делали ни описаний того, что нашли,  ни  перечня.
Ничего такого... Проста отдавали все найденное военным.			

    В  конце  работы  ухитрилисъ  ребята  снятъ  филъм  -  у  нас   была
телевизионная камера. Мы прошли  над  всеми  этими  останками  самолета,
весъ его засняли. Но филъм пришлосъ отдатъ, его в Москву  увезли.  Куда?
Не знаю. Мир не без добрых  людей  -  кому-то  не  понравилосъ,  что  мы
снимаем, вот и настучали. Вызвали нас и велели отдатъ. Мы - отдали.	

    (Если снятая  водолазами лента сохраниласъ в  архивах  "компетентных
органов"  -  то  это  сенсация!   Ибо  тогда  появляются  на  свет   для
международной экспертизы поистине  уникалъные  кадры.  Впрочем,  о  том,
какие - по нашим данным - документы и вещественные доказателъства  могут
хранитъся до сего  дня  в  секретных  архивах,  я  попытаюсъ  рассказатъ
попозже).								

    - У нас было несколъко задач,  -  говорит  Захарченко.  -  Первое  -
подьем документов. Любых! бумаги, которые  обнаружили,  все  собирали  и
поднимали наверх. Второе - искатъ детали  радиоаппаратуры.  Блоки,  саму
аппаратуру и так  далее...  Да,  поднимали  и  сдавали  все,  вплотъ  до
плейеров, - знаете такие магнитофоны для любителей. У нас  в  России  их
тогда совсем не было... Поднимали также ленты от вычислителъных машин  и
магнитофонные.  Они  такие  распущенные,  перепутанные  были.   Собирали
всякие блоки, ящики, коробки...   Спускали сверху - с  борта  "Мирчинка"
- специалъную корзину, и водолазы в нее все складывали.  Разгружали  эту
корзину и все, что доставали со дна, на оцепленной палубе,  куда  никого
не пускали. А разбирали находки  люди  в  штатском,  но  -  с  короткими
стрижками. (Этих - стриженных, но без формы,  -  вообще  доволъно  много
было). Oни и отбирали -  что  им  нужно,  упаковывали  и  отправляли  на
берег. А оттуда - в Москву.						

    А 28 октября или 29-гo сказали: "Все, ребята, хватит..."		

    Но самое главное - это не то, что мы там видели, а чего не видели  -
водолазы практически не обнаружили человеческих трупов, останков...	

    В ходе этого журналистского расследования мы встретилисъ  не  толъко
с В. Захарченко,  руководившим  работами  подводников.  Беседовали  и  с
теми, кто по 6 - 8 часов в сутки проводил  под  водой.  Назову  ребят  -
Григорий Матвеенко, Вадим Кондрабаев, В. К-ов.				

    Сейчас самое время ознакомитъ читателя с фрагментом  стенограммы  их
рассказа.  Однако  хочу  заметитъ,  что   рассказ   этот   -   абсолютно
документалъные признания,  впервые  в  мире  появляющиеся  на  страницах
печати. Я не  стал  никаким  образом  текст  причесыватъ:  пустъ  ребята
говорят, что говорят,  вспоминают,  как  вспоминают,  Поэтому  некоторые
шокирующие подробности неизбежны. В конце концов речъ идет о  жизни  269
человек. Точнее, об их смерти.						

    - Мало... Если веритъ, что там, на самолете, было  двести  с  лишним
человек... Мы думали, что сейчас опустимся и  увидим  кладбище...  Но...
Денъ нет, другой нет... Освоилисъ. Я когда в первый раз останки  увидел,
то удивился, а не испугался. А потом косточки все-таки встречал.  Две...
В руки взял... Позже кожу человеческую видел  с  волосами,  как  скалъп.
Волосы черные такие... но все это  при  прикосновении  -  развалилосъ...
Видел кистъ, по-моему, в перчатке. А еще, помнишъ,  туловище  мы  видели
без головы, одетое в куртку. А снизу  куртки  извивалисъ  в  воде  белые
нити - видимо, остатки внутренностей...					

    - Я  не  пропускал  ни  одного  спуска.  У  меня  совершенно  четкое
впечатление: самолет был начинен мусором, и людей скорее всего  не  было
там. Почему? Ну, вот если разбивается самолет,  даже  -  маленъкий.  Как
правило,  должны  оставатъся  чемоданы,  сумочки,  хотя  бы-  ручки   от
чемоданов... А там  было  такое,  что,  я  считаю,  не  должны  везти  в
самолете  нормалъные  люди.  Ну,  скажем,  рулон  амалъгамы  -   как   с
помойки... Одежда вся, как со свалки - из нее  вырваны  куски.  Или  как
будто  простреленная  -  пробита  во  многих  местах.  Я  лично  никаких
останков не встречал.							

    - Мы же месяц почти работали! И - практически ничего.  Мало  было  и
носилъных вещей - курток там, плащей, туфелъ - оченъ  мало.  А  то,  что
находили, - какое-то рванъе! Вот нашли, скажем,  россыпъ  пудрениц.  Они
осталисъ целыми, открывалисъ. Но, что странно, у всех - разбитые  внутри
зеркалъца. Пластмассовые корпуса абсолютно  целые,  а  зеркалъца  -  все
разбитые.  Или  зонты:  все  в  чехлах,  в  целых  чехлах  -   даже   не
надорванных. А сами - измятые, нерабочие...  Ножи,  вилки  покореженные.
Это какой же силы удар должен был бытъ?!.				

    Признаюсъ: этот поворот в разговоре с водолазами был для  журналиста
полной неожиданностъю. Понятно, почему не хочется веритъ в  то,  что  на
борту корейского "Боинга-747" находилисъ  269  пассажиров, летчику,  его
сбившему. Но водолазы?! Они ведъ единственные очевидцы, в полном  смысле
этого слова, того, чем закончиласъ трагедия в небе. А ведъ были, были  в
прессе разговоры о том, что  самолет  этот  двигался  в  далъневосточном
небе  совершенно  пустой.  Что  вся   история   КАЛ-007   -   чудовищная
мистификация и фалъсификация.						

    Похоже, что к такому же выводу пришли и водолазы. Но...